Письма не приходят с осени прошлого года. Вечером, вернувшись из
засады, садится Николай Рогулин к оранжевому пламени печки и раскрывает записную
книжку. На белый листок наклеены фотографии. Незабвенные милые лица. Отец, мать,
братья Мишка и Алёшка и маленькая Валентина с огромным светлым бантом на вьющихся
чёрных волосах...
Война застала Николая Рогулина в отряде подплава. Моряки сошли на
берег. Они прикрывали острова у Ладоги. Горели леса, губы от зноя кровоточили, и
у всех были красные от дыма и бессонницы глаза. Отряд белофиннов прорвался в наш
тыл. Моряки залегли на пути врага. Николай Рогулин лежал у зелёного камня. Вот
идут враги, покачиваясь, пьяные, наглые; слышно как сучья хрустят под их ногами.
Они вопят, беспрерывно стреляют из автоматов.
Длинный и тощий финн шагает на Николая. Командир выстрелил, и
Николай выстрелил, и нет длинного финна, опрокинулся и никогда больше не встанет,
а винтовки говорят дружно и яростно. Плотный огонь смёл белофиннов с дороги. Потом
моряки поднялись и, пригнувшись, побежали вперёд и в ход пошли штыки и приклады,
пошли на весь размах рук.
А потом Николай Рогулин попал на новый участок фронта. Начались
дни сплошного боя, 13 суток без сна и отдыха. Здесь его ранило. В госпитале
Николай Рогулин вспомнил вечера в Хомутовской средней школе. Девушки считали
его симпатичным, и на сцене он играл красивого героя. А теперь его изуродовали.
Да, шрам остался, но лицо стало мужественнее, ярче. Только весной Николай Рогулин
вернулся в строй.
Он первым среди миномётчиков начал бить фашистов из винтовки.
Это было в апреле. Он лежал за жёлтым пушистым кустом ивняка, над ним сверкало
очень голубое небо, и в небе трепетал жаворонок. В родном селе Поды тоже поёт
жаворонок, но никого не радует его песня - там немец. Ранний, посиневший от
холода, подснежник тянулся к солнцу. Злость била Николая. Он боялся, что
дрожащие от напряжения руки обманут, вырезал рогульку и положил на неё ствол
винтовки. Он знал, что белофинны должны прийти и восстановить подорванную
проволоку. Финн полз. Серый на сером - он был незаметен, но куст закачался и
выдал его. Рогулин увидел врага, но не торопился стрелять, пусть появятся новые...
Но финн не собирался чинить забор, он только посмотрел и пополз
назад. Как он чётко выделяется - серый на яркой молодой зелени. Николай выстрелил
и улыбнулся - лахтарь извивался, как перерубленный червяк. Николай отпустил ещё
один патрон, чтобы успокоился рыжий, и стал ждать. Одного к проволоке не пошлют,
это ясно. И второй рыжий вышел из леса. Он закричал, увидев убитого. Николай
выстрелом закрыл ему рот.
...По нашему переднему краю била пушка. Она где-то стояла близко,
но где - никто не мог сказать. Рогулин решил найти пушку. Он лежал день, второй,
упорно просматривая передний край противника. На третий день он увидел лёгкий
сизый дымок над кустами. Пополз ближе. Так вот они где сволочи... Над ветками
поднялась рука в перчатке. Николай выстрелил. Там закричали. Рогулин посылал
пулю за пулей в шевелящиеся кусты. Пушка молчала. Но из лесу ударили миномёты,
и Николай отполз к своим. Это была удача.
В июне Рогулин узнал, что он награждён медалью "За Отвагу". Он
удивился: ведь так ещё мало сделано. И он стал каждый лень выдвигаться в засаду.
Его пули находили врага у разорванных проволочных заграждений, у разбитой амбразуры,
на тропинке к кухне. Лунными ночами он бил финских сапёров, ставящих мины,
подкарауливал на дороге повозочных.
С каждым днём растёт семья его учеников. Их уже 24. Десятки
фашистов вбили они в землю. Ефрейтор Рестовлет Уразов, сержант Шигалеев,
сержант Шабалин, красноармейцы Тимофей Тагалиев, Иван Тихонов, Фёдоров - сами
стали учителями меткого выстрела.
...Поздно ночью, когда в землянке все спят, Николай Рогулин
пишет письмо:
"Вчера я убил 153-го лахтаря. Меня заметили, когда я отползал,
стали стрелять, голову больно мотнуло, и зазвенело в ушах. Пуля пробила каску,
содрала кожу. Ничего, я найду эту сволочь завтра! Мы разными дорогами идём к
Курску - ты со стороны Сталинграда, а я от города Ленина. Мы встретимся, мы
найдём маму, Мишу, Лёшку и Валю, и это назовём счастьем. Я желаю всем здоровья,
мужества и удачи!".
Николай Рогулин закрывает конверт, затем надевает белый
маскировочный халат, берёт из пирамиды винтовку и трогает плечо товарища. Ночь
кончается, пора выходить.
Белофинский солдат на опушке леса затёсывал колышки. Ярко
блестело на солнце лезвие топора, отлетали жёлтые щепки. Вдруг лахтарь выронил
топор и тяжело рухнул навзничь. Николай Рогулин выбросил отстрелянную гильзу,
загнал новый патрон в патронник и, плотно прижимаясь к земле, пополз на новую
огневую позицию. Он полз по мокрой апрельской земле, а на старую огневую позицию,
завывая, падали мины, взрывая голое поле.
Холодно лежать на мокрой земле, но горячей волной проходит по
телу согревающее воина чувство ненависти. А Николай Рогулин ненавидит фашистов
за свои и отцовские раны, за ограбленное родное село, за любимую учительницу
Надежду Семёновну, расстрелянную фашистами.
Поздно вечером младший лейтенант Рогулин вернулся из засады. В
землянке его окружили боевые товарищи.
- Снял двухсотого, - говорит с удовольствием Николай Рогулин -
и, не торопясь, принимается чистить свою верную именную снайперскую винтовку.